Дрейк - Страница 87

— Бернарда, у меня тридцать минут. После этого я уйду, поэтому постарайся задать как можно больше вопросов, чтобы потом не просиживать над окном чата часами.

Он откровенно насмехался, вызвав последней фразой гулкий стук сердца под ребрами и мысль о том, что вопросы мои никогда не закончатся. Никогда. Просто потому, что так хотелось, хотелось писать и чувствовать эту тонкую связующую нить еще и еще. Хотелось ходить по лезвию и чувствовать, как кружится голова, и отчего-то сладко трепещет крыльями попавшая в желудок бабочка.

Но время шло — он прав.

Я нервно прочистила горло и решила пойти напрямую:

— Хорошо. Вопрос первый: кто ты, Дрейк?

— Я? — он, казалось, не удивился, лишь улыбнулся в ответ. Но не той улыбкой, от которой щемило сердце, а другой, сочившейся неприкрытой властью, которую разве что мертвый не почувствовал бы. — Я, пожалуй, самый страшный человек на Уровнях, Бернарда. Тот, с кем никогда не ищут встречи, уж точно не добровольно.

Было странно слышать такое от привычного уже по ежедневным занятиям наставника. Вот только холод в серо-голубых глазах, абсолютная уверенность и выверенность в каждом движении наводили на мысль, что ответ этот не так уж и далек от правды, и мои знания об этом человеке ограничивались узким кругом того, что происходило в классных комнатах и иногда в мини-кинозале. А вот что творилось за их пределами, какую роль во всем этом играл Дрейк, было совершенно неизвестно.

— Что за должность ты занимаешь в своей организации?

— Я ее глава.

Простой, спокойный ответ, без кичливости.

(Ох,… все глубже и глубже ты падаешь, Алиса….)

Цветы в вазочке, повернув ко мне сухие головы с торчащими, словно маленькие щеточки, пестиками, ожидали продолжения диалога. Деликатно, чтобы не нарушить уединения, переместилась на деление вперед минутная стрелка на каминных часах.

Я задала следующий вопрос:

— Что такое Комиссия?

— Это правящий Уровнями орган.

— Помимо тебя есть и другие руководители?

— Вся остальная иерархия стоит подо мной и подчиняется моим приказам.

(Высокого полета птица, ничего не скажешь…)

— Все представители Комиссии обладают схожими с твоими…. способностями?

Вспомнился прозрачный край стола, возникновения светящегося мужского тела темной спальне, умение отличать правду от лжи и многое другое.

— В той или иной степени.

Я помолчала, глядя в глубокие, скрывающие множество тайн глаза. Они манили и пугали одновременно, были наполненными и в то же время слишком спокойными, не по-человечески спокойными, хранящими не то древние уравнения Вселенной, не то далеко ушедшие вперед футуристические формулы мироустройства, недоступные смертным.

— Давай, Дина…. Продолжай. Тебе ведь хочется это знать.

Скользнувшее по губам довольство; казалось, известные наперед вопросы забавляли собеседника.

Я сглотнула. От слов «давай, Дина…» на ум пришла англоязычная фраза: «Shoot, babe!», и я решилась:

— Ты человек, Дрейк? Вы вообще в Комиссии люди?

Качнулась за спиной занавеска, тихо, но заинтересованно, отражая темной поверхностью блеклые копии предметов, следил за разговором плазменный экран телевизора. Во взгляд напротив закралась насмешка.

— А кто такие люди, Бернарда? Те, у кого есть определенной формы гуманоидное тело? Некто, умеющий мыслить? Если так, тогда да, мы люди.

Он издевался. Тонко, со вкусом. Прекрасно понимал, о чем я, но все же уходил от прямого ответа.

— Ну, ты же наверняка чем-то отличаешься от меня?

Брови Дрейка взлетели вверх, уголок рта дернулся. Я густо покраснела.

— Нет… не то! По способностям…. Ты умеешь больше, чем другие люди.

— Ты тоже умеешь больше, чем другие люди.

— Да, но…. — неужели так ловко можно ставить собеседника в тупик? Пора было вводить новые темы для лекций. — Все же ты отличаешься от остальных, нормальных, обычных, тех, кто ходит по улицам, кому недоступны превращения столов в непонятно что, недоступны светящиеся клетки в воздухе и прыжки в другой мир.

— Да, отличаюсь, но в детали мы пока вдаваться не будем. Может быть, когда-нибудь…. — добавил он задумчиво.

В какой-то момент показалось, что Дрейк на несколько секунд нырнул в собственные мысли.

Я пригляделась к его лицу, на первый взгляд равнодушному, в тот момент повернутому к картине, и нахмурилась. Что повлияло на настроение начальника? (А такие изменения я хорошо и тонко чувствовала по тому, как сгущался и наэлектризовывался вокруг воздух). Фраза «когда-нибудь»… Что когда-нибудь он о чем-то поведает или то, что о чем-то он не поведает никогда?

Черт ногу сломит в попытках понять эмоции этого странного человека. Наверное, просто показалось.

— Дрейк, а в Комиссии работают одни мужчины?

Взгляд оторвался от картины и переместился на меня.

— Да.

— Это как-то связанно с физиологией? Или шовинизмом?

— У тебя есть другие, более важные вопросы, — прохладно улыбнулся он.

Я кивнула. Хорошо, пока не буду лезть туда, куда меня не просят. Может быть, когда-нибудь….

— Тогда такой вопрос: зачем нужны Уровни? Что происходит с людьми, когда они попадают сюда? Почему не рождаются дети, как реагируют на это жители?

Дрейк хищно прищурил глаза.

— Ты все хочешь знать, не так ли? А теперь скажи, есть ли у меня причина отвечать на твои вопросы?

Я смутилась.

— Может быть, потому что сотруднику, работающему на Комиссию, будет полезно знать детали?

Смешливый сарказм в серо-голубых глазах.

Попытка номер два.